Диалог галилеевского типа

Знакомьтесь - роботы!

Его участники - два просто приятных ученых: литератор и математик. Оба - любители робототехники в самом хорошем смысле. Именно любители, а не так называемые знатоки, которые по поводу любого технического предложения, вносимого любителем, начинают морщиться так, будто их заставили прожевать сразу целый лимон. Здесь не так. Здесь оба любители; и вы сами сейчас увидите, как продуктивно и благожелательно протекает их беседа. Точно как в сочинениях Галилео Галилея (том 1).

Литератор: Я с большим интересом следил за успехами новой, необычайно увлекательной области науки и техники - кибернетики. Но в последнее время вы говорите такое, что поневоле думаешь, не морочат ли знающие люди малознающих, не разыгрывают ли они их шутки ради?

Математик: А что, собственно, навело вас на такие грустные мысли? Поделитесь со мной. Гарантирую, что через несколько минут вам будет все абсолютно ясно.

Литератор: Ну вот, например, вы говорите о возможности создать полноценное живое существо, построенное на каких-то цифровых механизмах: Ей-богу, если вы и дальше будете так говорить, то мне придется изменить свою точку зрения на 360 градусов!

Математик: Прошу вас! Не пытайтесь выражать свои мысли в числах и не упоминайте о цифрах и цифровых механизмах. Старайтесь говорить проще, а точку зрения меняйте в самом крайнем случае не больше чем на 180 градусов.

Литератор: Нет, в самом деле! Может быть, доказывая возможность создать искусственные "живые" и "разумные" существа, вы употребляете эти выражения не в буквальном, а в каком-то особом значении? И о способности роботов обогнать в своем развитии человека и взбунтоваться - это тоже говорится в каком-то особом смысле, улавливаемом лишь специалистами? И вообще, товарищи, вы это всерьез? Или в шутку? Объясните простым людям, неспециалистам! А то получается не кибернетика, а просто сказки, какая-то электронная мифология!

Математик: Я не понимаю, на какие шутки с нашей стороны вы можете рассчитывать? Мы все говорим буквально и всерьез!

Литератор: Так, значит, для вас что человек, что робот - одно и то же? Ответьте мне поскорее!

Математик: Да! Вы, как обычно, не понимаете, что означают те понятия, которыми оперируете. Попробую все-таки вам помочь. Прежде всего о роботах и живых существах. Мы условились называть машиной любую систему, способную совершать действия, ведущие к определенной цели. Значит, и живые существа, человек в частности, в этом смысле являются машинами. Кажется, уж что может быть проще?

Литератор: Да, да! Я начинаю улавливать! Значит, это вы просто так взяли и условились называть человека машиной. Просто условились, и все!

Математик: Постойте, постойте! У вас действительно все получается слишком просто! Как это - просто условились? Вы не заметили самого главного логического доказательства!

Литератор: Какого?

Математик: Машиной мы называем систему, способную совершать целесообразные действия. Человек способен совершать целесообразные действия? Способен! Значит, в этом смысле человек - это что?

Литератор: Что??

Математик: Машина!

Литератор: Гениально! Просто и гениально!

Математик: Вот видите. Пока человек - это самая совершенная из известных нам кибернетических машин. Но это пока. Будущие кибернетические роботы - это, в частности, будущие люди. Они будут гораздо совершеннее современных нам людей.

Литератор: Кто они? Будущие роботы или будущие люди?

Математик: Опять все сначала!

Литератор: Одну минуту. Кажется, я сейчас уже все понял! Скажите, если условиться называть курицей систему, обладающую двумя нижними конечностями, то, значит, вы - курица?

Математик: Почему курица?

Литератор: Нет, не вообще курица, а только в смысле числа нижних конечностей. У курицы их две, и у вас две! А ведь мы условились называть курицей любую систему с двумя конечностями, так же как вы условились называть машиной любую систему, способную совершать целесообразные действия.

Математик: Ах, в этом смысле! Я бы не назвал ваш пример удачным, но ход рассуждения вы уловили более или менее правильно. Поздравляю! Вы делаете успехи.

Литератор: Благодарю! Ваш комплимент вдохновляет меня задать вам еще один вопрос. Я вас не утомил?

Математик: Нет, пожалуйста, спрашивайте!

Литератор: Как это надо понимать о самовоспроизводящихся роботах, о которых вы упоминали во многих дискуссиях?

Математик: Так и понимать, как мы говорили.

Литератор: А в этом отношении вы между собой ни о чем не условились?

Математик: Я вас не понимаю.

Литератор: Ну, в том смысле, что это только говорится о самовоспроизведении, а в самом деле роботов при этом больше не делается?

Математик: Ну что вы! Здесь все совершенно точно: как говорится, так и делается!

Литератор: И как это делается?

Математик: Как обычно!

Литератор: Что значит "как обычно"?

Математик: Придется это вам объяснить. Представьте себе полностью автоматизированный завод, выпускающий точно такие же машины, какие на нем установлены.

Литератор: Какие машины?

Математик: Любые.

Литератор: Что значит "любые"? Я был с группой писателей на кондитерской фабрике. Нас там интересовал целый ряд вопросов, мы побывали во многих местах и, по-моему, видели самые разные машины. Например, там работала машина, заворачивающая карамель. У меня до сих пор отчетливое ощущение, что она годится только для этого и никакими способностями к самовоспроизведению не обладает.

Математик: Значит, вам попалась неудачная машина.

Литератор: Почему неудачная?

Математик: Сейчас я вам объясню. Эта машина была сделана из железа? Не правда ли?

Литератор: Да, точно! Откуда вы знаете? Вы тоже когда-нибудь были на кондитерской фабрике?

Математик: Нет, я никогда и нигде не был! Но ведь это все предельно просто. Машина, которую вы видели, сделана из железа, а приспособлена для работы с карамелью и бумагой. Конечно, она не способна к самовоспроизведению. Между прочим, таких примеров много. Автомобиль тоже из железа, а приспособлен только для езды.

Литератор: Автомобиль не целиком сделан из железа. У него есть и стекло и резина.

Математик: Это неважно. Надо уметь оставлять в стороне мелкие обстоятельства! Так вот, я говорю, что на моем полностью автоматизированном заводе установлены такие роботы, которые умеют делать из железа такие же части, из которых они сделаны сами. Затем они их собирают вместе.

Литератор: Кто кого собирает?

Математик: Роботы, установленные на автоматизированном заводе, собирают новые роботы. По-моему, это совсем нетрудно себе представить.

Литератор: Вам нетрудно. Вы никогда нигде не были. А я был на кондитерской фабрике.

Математик: Да что вы, в самом деле, никак не забудете кондитерскую фабрику?

Литератор: Я это говорю к тому, что там очень тесно. Я не понимаю, где на вашем автоматизированном заводе будут стоять роботы последующих поколений.

Математик: Их будут ставить в другой дом.

Литератор: А кто построит этот другой дом?

Математик: Совсем нетрудно себе представить, что на моем автоматизированном заводе имеются роботы, которые сделают все части этого дома.

Литератор: А где они возьмут кирпич?

Математик: Совсем нетрудно себе представить.

Литератор: А мне с каждой минутой все труднее и труднее себе все это представить. Но у меня к вам еще один вопрос. Расскажите, пожалуйста, как работает ваш автоматизированный завод?

Математик: Что значит "как работает"? Я ведь вам сейчас все подробно объяснил. Там есть машины, которые делают такие же машины, которые делают такие же машины, которые делают такие же машины и так далее. Что тут еще остается такого, что может потребовать объяснений?

Литератор: Нет, это мне как раз полностью понятно. А непонятно, как устроены эти машины.

Математик: Понял ваш вопрос, отвечаю. Любая электронная вычислительная машина состоит из четырех частей: память, арифметическое устройство, вход-выход и устройство управления.

Литератор: Постойте, одну минуту! Разве на вашем полностью автоматизированном заводе установлены только вычислительные машины? Они ведь все делают только "в уме". А вы говорили, что у вас все делается всерьез и ни о чем не надо уславливаться.

Математик: Конечно, на моем полностью автоматизированном заводе есть разные машины и разные роботы.

Литератор: Вот я и спрашиваю, как они устроены?

Математик: А разве кому-нибудь это интересно? Мне, например, это совсем неинтересно!

Литератор: А мне интересно!

Математик: Они устроены так, что могут сделать все, что угодно. Для них все возможно.

Литератор: А что у них внутри?

Математик: Внутри у них, наверное, разные части и программы.

Литератор: Ну вот наконец я и это понял. Значит, разные машины состоят из разных частей, а одинаковые машины - из одинаковых.

Математик: Вероятно, дело обстоит именно так, но это уже малоинтересные подробности.

Литератор: И еще, теперь уже самый последний вопрос. Как же эти машины работают?

Математик: Без подробностей это выглядит так. У них все время что-нибудь движется - то одно, то другое. Когда работа сложная, то движется и одно и другое. А когда они отдыхают - то ни одно, ни другое.

Литератор: А более подробно как это выглядит?

Математик: Более подробно в этом не может разобраться ни один математик. Я сам пробовал в этом разобраться и точно знаю, что это невозможно.

Литератор: Благодарю вас! Как хорошо, что мне удалось на таком высоком уровне обсудить с вами вопрос о возможном и невозможном в кибернетике, о новейших кибернетических роботах.

И.И.Артоболевский, А.Е.Кобринский, 1979 год